Исправь ошибку на сайте:
Наши друзья:
Наши спонсоры
Напечатать!
Все материалы нашего сайта можно беспрепятственно распечатывать сразу из броузера: вся лишняя информация (навигация, баннеры и пр.) отсекается автоматически.Счетчики
Моя беременность и роды
В прошлом году, перед Рождеством, мой муж помогал украшать наш храм к празднику. Случилась неприятность — у него украли дубленку, которую он оставил на лавочке недалеко от входа. Было очень обидно, так как дубленка был дорогая, теплая, и единственная его зимняя одежда. Один из батюшек храма, отец Павел, сказал, чтобы он не расстраивался, потому что Господь обязательно пошлет ему что-то гораздо большее…
И вот примерно через месяц после праздника мы узнали, что наконец станем родителями. Я почувствовала это еще задолго до того, как тест показал две полоски. Муж удивлялся моей уверенности, особенно, когда в первый же день задержки я сказала ему — все получилось, я точно знаю. Не убедил его даже и первый купленный тест. Я ждала, что когда он увидит две полоски, подпрыгнет до потолка, расцелует меня или еще что-нибудь в этом роде. Но он повертел бумажку в руках и спросил: «и что это значит?…»
Беременность далась мне по большому счету легко. В первые месяцы я очень мало ела, и похудела к своему огромному удовольствию на 5 килограмм. На учет в районной ЖК встала в 18 недель, но, правда до этого сдавала несколько раз анализы и делала УЗИ у мужа на работе.
Врач мне попалась довольно вменяемая, доставала только по одному поводу — мой вес. Сначала она была недовольна тем, что за 18 недель я не прибавила ни грамма, потом в какой-то момент я прибавила больше чем положено, это ей тоже не понравилось. В итоге мне посоветовали ходить на прием к ней натощак, что я и делала.
Шевеления сына я почувствовала примерно в 16 недель, ощущение было такое, что в животе что-то дергается. А еще через пару недель малыш ударил папу по руке, которую тот приложил к животу. «Боксер растет, не иначе», заявил муж и никаких сомнений в том, что это будет мальчик не осталось.
Но на втором УЗИ нам авторитетно заявили, что на 99% будет девочка. Мы растерялись, и даже как будто немножко расстроились. Но стали, конечно, себя убеждать, что девочка это даже лучше, мальчишки — все хулиганы и озорники. Заново начались обсуждения имени и листания календаря.
На шестом месяце мы все-таки поехали в отпуск, в Крым. А по пути заехали на один день к друзьям в Киев. Поезд я перенесла отлично, а все 10 дней отдыха бегала наравне с мужем вверх и вниз по Крымским горам. И, кстати, мой гемоглобин без всяких таблеток и диет пришел в норму.
Как и положено, в 30 недель я, с облегчением вздохнув, ушла в декрет.
И можно было бы назвать мою беременность идеальной, если бы вдруг уже в конце, где-то на 35 неделе у меня не начался невыносимый зуд. Примерно в это же время мне пришлось отказаться от вождения машины, стал сопротивляться живот. По ночам я не могла спать, потому что ужасно зудела кожа на руках, животе и ногах, и все время думала, что же все-таки лучше — токсикоз или такой вот зуд. Результаты анализов не порадовали, билирубин оказался повышенным в несколько десятков раз, и мы не без грусти приняли решение, что мне следует лечь в патологию.
В конце 36 недели, во вторник (как сейчас помню), я уже была в роддоме Спасо-Перовского Госпиталя, бывшей 70 горбольницы.
Самое замечательное в отделении патологии этого роддома — это двухчасовые прогулки после обеда. В остальном скучно и противно, как и в любой больнице. Лечили меня тем же, чем я лечилась сама дома, только в виде капельниц. Немного развлекали всевозможные процедуры, типа прослушивания детского сердечка, измерение давления, снятие ЭКГ, у и, наконец, УЗИ. Лечение особых результатов не дало, зуд не прошел, и анализы остались такими же плохими. «Подождем еще немного и будем делать амниотомию», заявила мне врач в четверг во время обхода. Я отнеслась к ее заявлению более или менее спокойно, мое состояние уже начало меня тяготить и мне самой хотелось родить поскорее. Под утро стал ныть живот, я постоянно бегала в туалет и становилось на какое-то время легче. Мне даже в голову тогда не пришло, что уже начались роды. Я списала все на тонус, потому что некоторое время назад то же самое было дома. Утром палатная врач вкатила в палату непонятный аппарат, как оказалось, для прослушивания сердцебиения малыша. Начали с меня. Я, замерев, смотрела на маленький экранчик, где мелькали разные цифры. Тем временем, живот прихватывало все сильнее. «У вас что, схватки?",-спросила доктор, изучая график. Я ответила, что беременность у меня первая и я понятия не имею, схватки это или нет. После осмотра выяснилось, что это все таки схватки, что роды начались и раскрытие 2 см. »Радуйтесь, природа пошла вам навстречу, сказала мне заведующая патологией, — собирайтесь потихоньку, переводим вас в родблок«.
Я, и правда, обрадовалась так, что чуть не прыгала от счастья. Первым делом позвонила мужу, с гордостью сообщила о том, что процесс пошел. Он сразу же побросал все рабочие дела и помчался ко мне. Потом позвонила своему врачу, маме, наотправляла кучу смс-ок друзьям и стала собирать вещи. Схватки шли примерно через каждые 5–7 минут, но никакого неудобства мне пока не доставляли. Наконец все было собрано, я попрощалась с соседкой по палате, пожелав ей поскорей ко мне присоединиться. После всех процедур я с удовольствием постояла под душем и, не торопясь, побрела в родблок. Там было тихо и пустынно. Родзал не произвел на меня особо радостного впечталения, и я отправилась бродить по коридору. Вдруг откуда-то издалека донеслись крики роженицы. Я уже совсем было собралась испугаться, но услышала голос мужа: «У меня здесь жена рожает». Посмотревшись предварительно в зеркало, (наверное именно для этого оно и висит в родблоке) я вышла ему навстречу. И то ли уже время подошло, то ли присутствие родного человека, которому сразу захотелось на все и всех пожаловаться, так подействовало, но схватки стали заметно чаще и больнее. Практически сразу подошла и моя врач. Посмотрела меня, осталась довольна ходом дела и ушла пить чай. Я же под защитой мужа продолжала ходить взад-вперед по коридору и слушать пугающие крики. Прошло еще совсем немного времени и раздался плач ребенка. Я вспомнила, зачем собственно сюда пришла, и мне, честное слово, стало легче. Время приближалось к полднику, хотелось есть и пить. Муж наливал мне воду в крышку от бутылки и давал понемножку — не помню, по-моему больше было нельзя. Схватки учащались. Я испробовала все виды дыхания и положения. И, наконец, нашла свое — как только начиналась схватка, я опускалась на коленки, опиралась на маленькую табуретку, глубоко дышала, а муж растирал мне поясницу. Мы почти не разговаривали, я только все причитала, почему же они идут так часто. Тяжко пришлось, когда меня уложили на кровать, на спину и подключили аппарат для прослушивания детского сердечка. Наконец, было решено вскрыть пузырь — воды оказались зелеными. Мне стало страшно за ребенка. Врач решила поставить мне капельницу с обезболивающим (кажется, димедролом), чтобы малыш спал и не глотнул вод. Не знаю, нужно это было на самом деле или нет, но муж не высказался против, и я, спросив еще раз, не навредит ли это ребенку, согласилась. Под капельницей я поспала, просыпалась только на пике схватки. Муж сидел рядом.
Самое веселое началось сразу после. Открытие уже было полное, и меня стало тужить. А ребенок еще был недостаточно низко и тужиться было нельзя. Пожалуй, это был самый тяжелый момент в родах, который длился около часа. И если до этого мне удавалось сохранять самообладание, то здесь я срывалась на крик: «Я больше не могу!!!» Хотя мне было не столько больно, сколько тяжело физически и страшно, что я не смогу сдержать потугу, и причиню вред ребенку. Немного помогало частое-частое дыхание, но от усталости я сбивалась. Муж дышал вместе со мной, и тряс в такт рукой у меня перед глазами. На самом деле это тоже помогало, я концентрировалась на его руке, и дышала, дышала. А он приговаривал: «Ну только эту схватку продышим, ну только еще одну.» Я ему верила, но после этой схватки шла следующая и казалось им нет конца. Пришла акушерка и разрешила мне потужиться под ее присмотром. Какое же это было облегчение!
И вот, наконец, пришла врач, посмотрела, что-то сказала, тут же набежала куча народа. На всякий случай вызвали детскую реанимацию. Тогда же я оценила прелесть кровати трансформера, потому что идти куда-то я была бы не в состоянии. Все надели марлевые повязки и я поняла, что вот он — финал. И мне сразу сделалось радостно. Правда, тужиться у меня получалось очень плохо, я перестала чувствовать схватки, и все время опаздывала. На курсах нам рассказывали, как тужиться правильно, но в голове было пусто, и я внимательно, насколько это было возможно, слушала акушерку. Но силы таяли с каждой секундой.
Чтобы ускорить процесс, врач сделала разрез, и уже через пару потуг, родился наш сын. Это произошло в 19.30. Ребенок родился 3300, 52 см ростом, 8/9 по шкале Апгар. «Мальчик», — говорит врач. «Как мальчик???, — удивляюсь я — нам обещали девочку». Все засмеялись, и плюхнули мне сына на живот.
Начитавшись разных рассказов о родах, больше всего я боялась процесса зашивания, но все было сделано настолько хорошо, что я даже ничего не почувствовала.
Наконец нас оставили одних. Это были наисчастливейшие минуты.
Потом ребенка унесли, муж пошел домой, время уже было позднее, а меня отвезли в послеродовое отделение.
Анастасия Просперова
