Путь к храму
Крестили меня в возрасте 10 лет заодно с моим двоюродным братом, который был тяжело болен. Тетя металась между клиникой детских болезней в Москве и какими-то бабками-колдуньями в Ростове-на-Дону (откуда родом мои родители). И в какой-то момент ей посоветовали окрестить мальчика. Меня взяли, чтобы мальчик не расстраивался. На какое-то короткое время крещение произвело на меня сильное впечатление, но неподкрепляемое участием в жизни церкви, оно потихоньку прошло. Был еще эпизод, когда года через 2-3 после этого мне попалось Евангелие в виде брошюры с картинками. Я снова пережила неописуемый восторг и очень глубокое волнение и почти плакала, читая о крестных муках Спасителя и думая: «За что?» Но в храм я по-прежнему не ходила, хотя очень уважительно относилась к религии.
В нынешнее же время дорога в Церковь Христову, в эту спасительную пристань очень трудна, несмотря на кажущуюся доступность и распространенность Православия. Человек, у которого все хорошо: есть где жить, где работать и получать деньги, есть дача и машина, чтобы на эту дачу ездить (например, как у нас) имеет так мало шансов попасть в храм как участник, а не как зритель, что просто сжимается сердце от ужаса. И должно что-то произойти такое, от чего у человека откроются глаза. Мой внутренний кризис навел меня на мысль, что было бы неплохо сходить в храм. Но не просто так, а к батюшке, поговорить с ним, как-то проникнуться. Но в какой храм идти, и где там этого батюшку искать, и по какому принципу отобрать именно того самого батюшку было не ясно. Но Господь желает спасения каждой души и уверенность в том, что все уладится не оставляла меня. Я уже работала на тот момент в стационаре, и в одно из отделений устроилась молодая доктор, с которой мы как-то сошлись, а затем наши отношения из просто теплых переросли в дружеские. Она, как выяснилось, была прихожанкой храма Николы в Кузнецах (метро Новокузнецкая). И во многом именно через Оксану состоялось мое приобщение к церковной жизни (сейчас мы уже дружим семьями).
И вот мы первый раз идем на Литургию. Что я там буду делать, на меня же там станут показывать пальцем, я же ничего не знаю и не умею и т.д. и т.п.
Когда мы пришли, литургия еще не началась. Оксана подвела меня к священнику: «Отец Александр, это Юля. Помните, я Вам говорила о ней». Батюшка невысокого роста, в красивой необычной одежде, c очень внимательным глубоким взглядом, как будто он пытается разглядеть, что внутри принес этот человек, почему он здесь и что хочет получить.
Этот взгляд, внутреннее убранство храма, начавшаяся Литургия (в этом храме очень красиво поет хор) и лучи восходящего солнца, пробивавшиеся из верхних окошечек, которые как бы исходили из самого Распятия, расположенного где-то на самом верху иконостаса, все это слилось в моей душе в какой-то изумительный порыв, и слезы сами собой потекли из глаз. Затем сначала по собственному принуждению, а затем по внутренней потребности я стала ходить в храм почти каждое воскресенье.
Дома в связи с этим возникли трения. Мама: «Не трать время на ерунду, в старости все свои смешные грехи отмолишь иди лучше помоги по хозяйству». Сестра (вообще некрещеная, так как за это могли выгнать из военного училища молодого отца): «Это все дурь, у меня Бог в душе, главное чтобы мой ребенок, мой муж и я были в порядке, иначе зачем вообще этот Бог нужен». Потихоньку я молилась в уголке в нашей комнате перед маленьким образком Почаевской иконы Божьей Матери. И только Толя без порицаний и упреков наблюдал за мной. А я с жаром новоначального бросилась агитировать его и спасать его душу. Во многом под моим давлением он начал посещать храм. Но самый большой подарок он приподнес мне своим Причастием. Это случилось на Валааме, куда мы ездили в этом году. Воскресенье и следовательно Литургия выпали на очередную годовщину нашей совместной жизни, и Толя впервые в сознательной жизни причастился. Именно в этот момент я почувствовала, что такое полнота семейной жизни.
А 21 сентября этого же года в нашем храме Всемилостивого Спаса, настоятелем которого является батюшка, мы обвенчались. Слава Богу за все!
Юлия Баграмова
