Духовная атмосфера семьи
Источник:«Пантелеймоновский Благовест»
История показала и подтвердила с достаточной наглядностью: великие крушения и исчезновения народов возникают из духовно-религиозных кризисов, которые выражаются прежде всего в разложении семьи… Всякая настоящая семья возникает из любви и дает человеку счастье. Главным условием такой семейной жизни является способность родителей к взаимной духовной любви. Ибо счастье дается только любовью глубокого и долгого дыхания; а такая любовь возможна только в духе и через дух.
«Духовная крепость семьи раньше давалась легче.., теперь же она дается с трудом… при действенном преодолении всех тех сил раздробления и охлаждения, которые заключены в современном строе жизни… Целостность в семье сохраняется и проявляется легче в сфере внешнего быта, ущемление же этой целостности больше всего касается духовной стороны. Сколько среди нас есть семей, внешне еще не утративших своей целостности.., но уже растерявших в себе духовную близость и единство!.. Семья уже почти не является духовным организмом — это скорее бытовая и социально-психологическая организация, а вовсе не духовный организм. Тот духовный аромат, который раньше выделялся семьей.., ныне стал редким, в силу чего семья начинает утрачивать свою главную, питательную для детей силу…».
Протопресвитер Василий Зеньковский
В самом деле, человек призван к тому, чтобы видеть и в любимой женщине (или соответственно в любимом мужчине) не только плотское начало, не только телесное явление, но и «душу» — своеобразие личности, особливость характера, сердечную глубину, для которых внешний состав человека служит лишь телесным выражением. Любовь только тогда не является простым кратковременным вожделением, непостоянным и мелким капризом плоти, когда человек, желая смертного и конечного, любит скрытую за ним бессмертность и бесконечность; вздыхая о плотском и земном, радуется духовному и вечному. Ибо вожделение может быстро пройти… И что тогда?
В душном воздухе несогласной, неверной, несчастной семьи, в пошлой атмосфере бездуховного, безбожного прозябания не может расцвести здоровая детская душа.
Как бы странно и сомнительно ни прозвучало это указание, но по существу оно остается непоколебимым: самое большое значение имеют первые пять-шесть лет детской жизни; а в следующее за ними десятилетие многое, слишком многое завершается в человеке чуть ли не на всю жизнь. В первые годы детской жизни душа ребенка очень нежна, впечатлительна и беспомощна… В этот период жизни впечатлениям открыта последняя глубина души. Она вся всему доступна и не защищена никакой защитной броней; все может стать или уже становится ее судьбой; все может повредить ребенку. И действительно, все вредное, дурное, злобное, потрясающее или мучительное, что ребенок воспринимает в этот первый период своей жизни, — все причиняет ему душевную рану, последствия которой он потом влачит в себе всю жизнь.
И обратно, все то светлое, духовное и любовное, что детская душа получает в эту первую эпоху, — приносит потом в течение всей жизни обильный плод.
Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребенку потребность в чистой любви, склонность к мужественной искренности и способность к спокойной и достойной дисциплине.
Чистота любви
Вряд ли есть что-нибудь более вредное для жизни и для всей судьбы ребенка, как слишком раннее эротическое пробуждение его души; в особенности если это пробуждение происходит в той форме, что ребенок начинает воспринимать жизнь пола как что-то низменное и грязное, как предмет тайных мечтаний и постыдных забав.
Вредность преждевременного эротического пробуждения состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести и устранить. В душе такого несчастного ребенка искажается жизнь воображения и развращается жизнь чувства. Так начинается разложение семьи.
Серьезная опасность грозит чистой любви ребенка от неосторожных или грубых родительских проявлений. Прежде всего, здесь имеется в виду слишком чувственная влюбленность родителей в ребенка, которого они то и дело волнуют всевозможными и неумеренными физическими ласками, заигрываниями, щекоткой, возней, не постигая безрассудства и вредоносности всего этого. С одной стороны, этим они вызывают в душе ребенка целый поток напрасного и неутолимого возбуждения и причиняют ему ненужные душевные «травмы», с другой стороны, избаловывают и изнеживают его, подрывая его способность к выдержке и самообладанию.
Наряду с вышесказанным надо поставить и всевозможные неумеренные проявления взаимной любви родителей в присутствии детей. Супружеское ложе родителей должно быть прикрыто для детей целомудренной тайной, хранимой естественно и неподчеркнуто. Пренебрежение этим вызывает в душах детей самые нежелательные последствия. Во всем и всегда есть некая правильная и драгоценная мера, которую люди должны блюсти; а в данном случае эта мера может быть подсказана только живым чувством такта.
Вреднейшее и разрушительное значение принадлежит непристойному анекдоту, внесенному в детскую. Нередко бывает и хуже, именно когда кто-нибудь из «товарищей» или взрослых начинает «просвещать» ребенка в вопросах половой жизни.
Особо упомянуты должны быть те разрушительные для семейной жизни взаимные «супружеские измены» со стороны родителей, которые дети подмечают с таким ужасом и воспринимают так болезненно, что это оборачивается для них настоящей душевной катастрофой. Родители всегда должны помнить о том, что дети не просто «воспринимают» отца и мать или «подмечают» за ними, но что они в глубине своей души идеализируют их, мечтают о них и втайне жаждут видеть в них идеал совершенства. Конечно, ясно, что каждому ребенку предстоит пережить в этом вопросе некоторое разочарование, ибо совершенных людей нет, совершенство принадлежит одному Богу. Но это неизбежное разочарование не должно приходить слишком рано, оно не должно обрушиваться на ребенка в виде катастрофы. Тот час, когда ребенок утрачивает уважение к отцу или матери, обозначает собой духовную катастрофу семьи; и редкой семье удается оправиться впоследствии от этой катастрофы.
Искренность
Родители и воспитатели не должны лгать детям ни в каких важных, значительных обстоятельствах жизни. Всякую ложь, всякий обман ребенок подмечает с чрезвычайной быстротой и остротой; и, подметив, впадает в смущение, соблазн и подозрительность.
Если ребенку нельзя сообщить что-нибудь, то всегда лучше честно и прямо отказать ему в ответе или провести определенную границу в осведомлении, чем выдумать вздор и потом запутываться в нем, или чем лгать и обманывать и потом быть изобличенным детской проницательностью.
Встречая со стороны родителей и воспитателей ложь или обман, ребенок прежде всего теряет непосредственное доверие к родителям. В силу естественной подражательности он начинает отвечать им тем же, постепенно замыкается от них и приучается сам лгать и обманывать. Это переносится и на других людей, так у ребенка появляется склонность к хитрости и неверности вообще. В нем исчезает ясность и прозрачность души, он начинает жить сначала мелкими, а потом и крупными самообманами.
Кризис доверия вызывает (рано или поздно) и кризис веры, ибо вера требует душевной цельности и искренности. Так все основы духовного характера приходят у ребенка в состояние кризиса или оказываются просто подорванными.
Спокойная, достойная дисциплина
Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора. Система террора, поддерживаемая криками и угрозами, моральным гнетом или телесными наказаниями, вызывает у здорового ребенка чувство возмущения, легко переходящее в отвращение, ненависть и презрение.
В семье, где власть осуществляется угрозами и страхом, на каждом шагу ощущается враждебная напряженность. Там воцаряется система «защитного обмана» и лукавства, там оба поколения остаются, быть может, еще в состоянии пространственного рядом-жительства, но семья как живое, органическое единство, держащееся силой взаимной любви и доверия, оказывается разрушенной.
Дети, униженные угрозами, наказаниями и вечным страхом, защищаются всеми средствами и постепенно приучаются, иногда сами того не замечая, к внутренней вседозволенности. Восстание против родителей перевертывает в человеческом сердце все нормальные основы общежития — чувство ранга, идею свободно признанного авторитета, начала верности, дисциплины, чувство долга и правосознание.
Настоящая, подлинная дисциплина есть по существу своему ни что иное, как внутреннее самообладание. Она присуща человеку изнутри, она есть проявление внутренней свободы, она принимается и поддерживается добровольно и сознательно. Труднейшая часть воспитания и состоит в том, чтобы укрепить в ребенке волю, способную к автономному самообладанию. Способность эту надо понимать не только в том смысле, чтобы душа умела сдерживать и понуждать себя, но и в том смысле, чтобы это было ей нетрудно.
Способность владеть собой, которая дается человеку тем труднее, чем страстнее и разностороннее его душа, не должна превращать внутреннюю жизнь в какое-то подобие тюрьмы или каторги. Дисциплина не должна становиться высшей или самодовлеющей целью и развиваться в ущерб свободе и искренности в семейной жизни. Она должна быть духовным умением или даже искусством. Она не должна превращаться в тягостный догмат или душевное каменение; она не должна парализовать любовь и духовное общение в семейной жизни. Словом, чем незаметнее прививается детям дисциплина и чем менее она при соблюдении ее бросается в глаза, тем удачнее протекает воспитание.
Итак, из духа семьи в человеке утверждаются основы внутренней свободы, духовного характера и здоровой гражданственности. Напротив, презрение к прошлому, к своим предкам и, следовательно, к истории своего народа порождает в человеке безродную, безотечественную, рабскую психологию. Все это означает, таким образом, что семья есть первооснова Родины.
Подготовлено по материалам книги И.А. Ильина «Путь духовного обновления»
