Христианская норма жизни
Источник:«Светилен»
Каждый раз отец Борис отправлял свою беременную матушку в роддом с большой тревогой.
Всего же в семье московского православного священника родились 16 детей.
Муж, чья жена хотя бы раз сделала аборт, наверняка и сам испытал чувство, близкое к шоку: такими, полными отчаяния и укоризны глазами раненой лани самка смотрит на самца, когда лишается своего детеныша. Со временем чувство вины проходит. Остается только досада: если бы тогда родила, сейчас у меня их уже было бы... В семье, где я побывала, 16 детей. Сколько Бог дал, столько здесь и народилось. И ни одного аборта. В нашем, светском, понимании семья эта нетипичная, а для православного священника отца Бориса и его матушки Елены их семейная жизнь — христианская норма жизни.
Матушка Елена: Я никогда не планировала своих детей
— Замуж я вышла сразу после школы. Сама из семьи священника, так что искала подходящую кандидатуру. А батюшка как раз Академию духовную окончил, должен был жениться. Мне он сразу приглянулся. Положительный. Не пьет, не курит. И по складу характера приличный человек. Ему тогда 28 было.
— А вы, значит, молодая поповна с косой?
— Да нет, со стрижкой и химической завивкой, как тогда модно было.
— Чем же вы батюшку за душу взяли?
— Я, по-моему, до сих пор не взяла. Мне было 17, ему 28. Он — моя полная противоположность, все больше молчит. А у меня что на душе, то и на языке. Его и с другими девушками знакомили, он их насчет детишек пытал. Они: «Ах, это очень сложный вопрос». А я ему сразу: «Ой, детишки! Да я их так люблю!» — «А если будет много?» — «И ладно, сколько Бог пошлет».
— И вы никогда не говорили мужу: «Боря, хватит, пора остановиться»?
— Для меня это самая большая радость — собираться в роддом, готовить пеленки. Сейчас мне 45, а нашему самому младшему — Славику — два года. Я уже бабушка, у меня пятеро внуков.
— И не страшно было рожать в таком возрасте, да еще в шестнадцатый раз?
— Мы этого ребенка хотели и ждали. Но случилась беда. Беременность меня никогда не тяготила, и к врачам без надобности я не обращалась. И так случилось, что к моменту родов не успела оформить обменную карту. Когда приехала в роддом № 8, уже начали отходить воды. А меня продержали в «предбаннике» до вечера, пока не отправили в 36-й роддом, куда принимают всех — и бомжей, и рыночников, хоть я сама москвичка и паспорт был при мне. Там я и родила. Но девочка не выжила — умерла за час до родов, не дождавшись помощи. Теперь я знаю: надо было в роддоме № 8 дать денег, и ребенок был бы жив. Но тогда мне это просто в голову не пришло. Так что шестнадцатым через два года стал Славик. Теперь он любимец старших детей.
— Наверное, надо крепко любить мужа, чтобы родить ему 16 детей.
— Любовь — это слишком высокое чувство. Ему надо учиться всю жизнь. Теперь говорят — секс. Но даже животное и то больше меры не берет. Все теперь для его удовольствия, даже таблетки от детей.
— Как же предохраняться?
— Это настолько тонкое Божье дело, что туда нельзя вмешиваться. Я своих детей никогда не планировала.
— Но 16 родов — это же какая нагрузка для женщины!
— У меня крепкого здоровья не было никогда. Зато беременность, роды всегда были делом приятным. Вспоминаем с мужем какое-нибудь событие: «Помнишь, это было в тот год, когда я с Ольгой ходила или когда Глеб родился?..»
— Ссоры у вас бывали, отношения с батюшкой выясняли?
— Он может дать мне по мозгам — крепко пошуметь. Я не связываюсь — батюшка у нас с характером. Я с ним советуюсь, даже когда в магазин иду.
— Детей наказываете?
— Батюшка может и выпороть или сказать самому маленькому: «Щас нашляпцаю». Он сразу как шелковый делается.
ДЕТИ
Алексей, Филипп, Анастасия, Мария, Ольга, Андрей, Глеб, Кирилл, Надежда, Кристина, Илья, Анна, Дмитрий, Галина, Георгий, Вячеслав.
Старшему — Алексею — 26, Славику — 2.
Все вместе за один стол усаживаются редко. Нет в доме такого большого стола. Колбасу и мясо едят только по большим праздникам. «Сникерсы» и «марсы» в доме не водятся.
Любимый праздник — Пасха. К нему матушка готовится загодя. Наделает столько разных салатиков и в таком количестве, что не то что холодильника, даже балкона не хватит.
Отец Борис: И многодетность не добродетель, и бездетность не порок
— В нашей семье количество детей не обсуждалось. Как многодетность не является добродетелью, так и бездетность не порок.
— Вы за матушку сильно переживали, когда она рожала?
— Каждый раз, как на смерть, ее отправлял. Врачи говорили: все, это последний твой ребенок, иначе помрешь. Все-таки специалисты знают уровень и меру, предел организма, на который он способен.
— В рясе матушку из роддома забирали?
— Нет, цивильное надевал, чтобы внимание особо не привлекать. Помню, Кристину ожидали, она у нас самая шебутная получилась. Я сижу, волнуюсь. Рядом санитарка пол протирает: «Папаша, это первый у вас или второй будет?» А я ей: десятый. Так она шваброй об пол как грохнет: «Да по мне хоть двадцатый!» Думала, я надсмехаюсь. А когда увидела наше семейство в полном составе — извинилась.
— Священник с таким количеством детей, наверное, больше доверия вызывает?
— Над нашей квартирой жил многодетный еврей, кандидат наук. Колоритный такой, с бородкой, так нас с ним часто путали. У нас в школу только матушка ходит, а сосед, наоборот, все родительские собрания посещал. Ему на нашего сына учителя и жаловались: «Ваш Филипп такой-сякой, обратите, батюшка, внимание...» А сосед и не отрицал. Но и нам ничего не передавал, не хотел расстраивать.
