Прости меня, Господи!
Источник:МПЦ «Жизнь»
Многие из наших соотечественников ныне с болью видят, что с Русской землей, нашим возлюбленным отечеством, совершается нечто трагическое. Целостная некогда Родина распадается на разрозненные и, что всего страшнее, враждебно друг к другу относящиеся части. Всматриваясь в причины этого распада, мы осознаем: потеряна вера, потеряна культура, потеряно экономическое единство. А мне пришло на ум недавно, что все свершающееся ныне с нами есть праведное воздаяние Божие.
Около столетия тому назад Федор Михайлович Достоевский писал о слезинке невинного младенца, из-за которой он и его герой готовы были отказаться от мировой гармонии. Если вдуматься, становится очевидным: то, что сейчас на нашей земле ежедневно свершается по нескольку тысяч убиений утробных младенцев и расчленяется под ножом убийц младенческое тельце, еще не успевшее явиться на свет Божий, убивается младенческая душа, и является главной причиной всех и всяческих внешних распадов, трагедий и того смутного времени, которое мы переживаем. Безмолвный крик каждого такого младенчика восходит на небеса и вопиет об отмщении за злодеяние. Поистине, только лишь вырвавшись на свет Божий, усвоив уму и сердцу истины веры и нравственности христианской, мы можем увидеть ту страшную непроницаемую тьму греха, которой ныне окутана вся земля, и наше Отечество в частности. И можем ужаснуться той мере безмерного злодеяния, которое ныне свершается и не вызывает ни у кого ни чувства отвращения, ни стыда, ни покаяния.
Когда зачинается телесный состав будущего человека, Господь непостижимо созидает из небытия в бытие бессмертную, по образу и подобию Божию созданную человеческую душу. Поэтому зачатие — это подлинное таинство. И Церковь особыми празднествами именует зачатие Иоанна Предтечи, Пресвятой Владычицы Богородицы. .Раскрывая Библию, мы находим в ней такие слова: «Ты, Господи, хранишь младенцев». Господь не только созидает младенческую душу и тело, но и премудро взращивает плод во чреве матери, готовя его к исхождению на свет Божий. В самое естество человеческое, душу и сердце матери вложен инстинкт, безотчетное стремление делать все, что только способствует сохранению, возрастанию дитя. И, следуя этому инстинкту, она приближается к раскрытию своих сил в служении материнства.
Но современный человек извратил замысел Божий о себе. Даже в мире животных, в мире бессловесных и неразумных созданий, мы не встретим ничего подобного тому, что ныне совершается в нашем грешном мире, в наших грешных и испорченных сердцах. Отойдя от Бога, отчуждившись от света веры, надежды и любви, люди, потеряв разум, подпав под власть демонической гордыни, эгоизма, себялюбия, Богоучрежденное супружество, которое даровано нам для продления человеческого рода, превратили в лобное место, в кровавую бойню. И то страшно, что, думая наслаждаться счастьем, радоваться полноте жизни, мы, несостоявшиеся отцы и матери, сговорились и восстали, всю свою убийственную злобу обратили на собственную кровиночку, на Богом нам дарованных детей. У самого Цицерона не хватило бы духа, взирая на нас, произнести свое известное изречение: «О tempora, о mores» — «О времена, о нравы», — потому что таких страшных времен не было даже в самые темные и жестокие языческие эпохи.
И это помрачение свершается прежде всего потому, что мы забыли о словах, исшедших из уст Господа и обращенных к Адаму и Еве, — о словах, полагающих основу всякого человеческого супружеского союза: «Плодитесь и множитесь, и наполняйте землю и обладайте ею». Супружество с точки зрения разумного человека не удовольствие, не разврат, оно не тешит нашу плоть, но супружество — это подлинное служение, на которое Сам Бог поставляет жениха и невесту. Супружеская любовь не существует сама по себе, она немыслима для христианина вне духовного и душевного единения любящих друг друга мужа и жены. Телесная любовь освящена светом верности Богу, Который сказал: «Жена спасается в браке чадородием, если пребудет в вере Богу, в верности мужу и детей станет воспитывать в заповедях Господних». Телесная любовь выполняет в супружестве задачу созидания. Она дана не сама по себе, а во имя чего-то, во имя кого-то — во имя детей, которые являются чудом Божественной премудрости и благословением Божиим. Если бы современные супруги понимали, что, когда они сочетаются в любви, то сочетаются ради исполнения воли Божией; если бы они чувствовали себя орудиями и инструментами в руках промысла Божия, дивным образом умножающего наш род; если бы супруги понимали, что они принадлежат не самим себе и своим удовольствиям, но Богу, Который чрез нас творит личность, созданную по образу Его и подобию, — словом, если бы супружество было заквашено духом жертвенной любви, а не холодной похоти и эгоистического расчета, то никогда никому И на ум бы не пришло чинить себе препятствие в том деле, на которое поставил нас Господь.
Святая матерь-Церковь, в таинстве венчания освящая служение супружества, молится о даровании нам благословенного потомства. И как страшно бывает священникам, когда на исповедь приходит женщина и раскрывает эту страшную, кровоточащую и никогда не заживающую язву — исповедуется в убийстве не чужого, а собственного, Богом данного ей ребенка. Руки и сердце такой женщины обагрены кровью, которая вопиет на небо, так же как и кровь Авеля, убитого его родным братом.
Древние церковные правила отлучали от храма, от святого причастия христианку, посягнувшую на детоубийство. Всю жизнь она должна была стоять в притворе и, не смея войти во святилище, храм Божий, смиренно плача, просила входящих походатайствовать пред Господом и Божией Матерью об оставлении ее греха. Лишь оказавшись на смертном одре, кающаяся грешница сподоблялась Святых Христовых Тайн с надеждой на неизреченное милосердие Божие. Столетие или несколько спустя, когда ревность Богоугождения в людях стала угасать, а немощи человеческие возрастать, святые отцы положили для убийцы-матери отлучение на пятнадцать лет. По самому строгому канону таковые каялись, сознавая себя более чем в течение десятилетия недостойными приступить к чаше — источнику вечной жизни.
Большинство из приходящих ныне на исповедь уже задолго до встречи со священником в душе познают ужас содеянного. Ибо и самая жизнь; и пошатнувшееся телесное здоровье; и всевозможные женские болезни — праведное воздаяние за грех детоубийства; зачастую невозможность уже более рожать здоровых детей; беды, которые случаются с теми детьми, что родились после аборта, — все это в совокупности набатным колоколом бьет в совести матери, понуждая ее как можно скорее открыть язву детоубийства на исповеди. Лишь в редких случаях, вопрошая женщину об абортах, священник слышит такой ответ: «Да кто ж знает, сколько их было. Как у всех, штук восемь — двенадцать». Это — смерть души, когда собственных детей, с которыми мать-убийца встретится у престола Божия и которые будут свидетельствовать на нее пред Господом, — смерть души заставляет именовать детей штуками. К ужасу нашему, скажем, что иногда женщины, пришедшие по недоразумению на исповедь, вступают со священником в единоборство: «А что же, нищету, что ли, плодить?..» Если супруга не желает быть матерью или муж, именуя ее своею женою, не хочет иметь от нее детей, то совесть властно запрещает даже приступать к супружескому ложу. Любой компромисс, который мы будем заключать со своей совестью, больно отзовется в душе, и женщина, которая знает тайну супружества, но не знает его плодов, всегда будет чувствовать расколотость в своем сердце, чувствовать себя недостойной взирать на светлый лик Творца. Но священнику даны бывают слова, а сердце матери не каменное — чтоб, отрешившись от этого ослепления и ожесточения, она смогла увидеть в свете Божественной правды всю глубину и размеры содеянного беззакония.
Впрочем, не будем винить только жен. В грехе аборта в такой же мере повинны и мужчины, от которых были зачаты нерожденные дети. Поэтому всякий христианин, чья супруга или, так сказать, знакомая четвертовали собственное дитя, должен считать себя причастным этому греху, если только он не прилагал всевозможных усилий и словом и делом, дабы предотвратить непоправимое.
По-человечески говоря, сей грех простить невозможно. И лишь Господь, Которого мы пригвоздили ко Кресту нашими грехами, множественными и страшными, лишь Единый Господь, будучи не только человеком, но и Всемогущим Богом, силен Своею собственной живоносной кровью омыть этот страшный — пожалуй, самый страшный — грех человеческий. Всякая женщина, которая начала каяться в том, что содеяла по молодости, по слабости своей, по неведению, по насилию сродников, по помрачению души, должна знать, как именно ей каяться в этом грехе, дабы Бог простил его и изгладил, дабы затянулась страшная рваная рана в душе, дабы исходатайствована была нами милость и для убиенных нами детей.
Прежде всего, восчувствовав всю дикость и безбожие содеянного, нужно в мыслях впредь отказаться от подобного греха, от возможности его совершения. Притом подобает осудить именно самое себя, а не обстоятельства, не приговор врачей, не соединенные усилия сродников, толкавших нас на убийство нашего ребенка. Во-вторых, должно полно, с глубоким сокрушением исповедовать содеянный грех, назвав священнику, сколько же нерожденных детей у нас на счету, и каяться даже в выкидышах — этих несчастиях супружеской жизни, которые бывают часто обусловлены либо предшествующими абортами, либо нежеланием сохранять ребенка во чреве. Ибо единый душевный импульс может повести к извержению плода из чрева матери. Покаявшись в этом грехе у креста и Евангелия в православном храме, мы должны получить у священника епитимью, покаянное правило, которое необходимо совершать со всею тщательностию, дабы душа, израненная беззакониями, обрела возможную цельность и чистоту.
Общие слова об этом правиле могут быть сказаны следующие: по числу содеянных абортов христианке подобает полагать утром и вечером в течение сорока дней земные поклоны, осеняя себя крестом, опускаясь на колена и затем склоняясь челом долу. С каждым земным поклоном хорошо сочетавать и покаянную молитву. Молитва может быть произнесена такая: «Прости меня, Господи, чад моих в утробе убившую. Да будет с ними милость Твоя». Или: «Прости меня, Господи, за содеянные утробные убийства. Да будет со чадами моими святая воля Твоя». В покаянном дерзновении мать может молиться и так: «Прости меня, Господи, за чад моих нерожденных и мною убиенных. Крести их в море щедрот Твоих». Этими словами мы вверяем Богу младенцев, твердо веруя, что если Он, всещедрый, находит милость для детоубийцы, то не лишит Своей милости и света Своего тех, кто был убиен, не сподобившись святого крещения. К этому должно присовокупить соблюдение поста в среду и пятницу: как заповедует нам Церковь, воздерживаться от мясной и молочной пищи. По усердию кающейся христианки епитимья может быть продлена.
Хорошо выделить понедельник, среду и пятницу к прочтению особых молитв. Скажем, в понедельник читать канон ангелу-хранителю, помещенный в книге «Молитвослов» или «Молитвенник» Русской Православной Церкви; в среду читать канон молебный Богородице, а в пятницу — покаянный канон Господу нашему Иисусу Христу. Особо я рекомендовал бы молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную». Ее нужно читать неспешно, со вниманием, сознавая себя предстоящей живому Богу, взор Которого проникает в сердечные наши глубины. По достатку времени такую молитву нужно читать сорок, пятьдесят, сто раз на дню, но непременно с покаянием и сознанием того, Кто слушает нас и кто молится Всесвятому Богу. Молитву эту по нужде можно читать и вне дома, ибо у многих христианок жизнь сейчас обременена множеством дел и обязанностей. И конечно же, каясь в этих смертных грехах, мы не должны допускать уныния и отчаяния до нашего сердца, потому что верен Бог, обещавший простить всякого искренне кающегося пред Ним человека. Нам оставлена надежда, что воскресший из мертвых Господь, победивший диавола и поправший смерть, силен помиловать душу, осуждающую себя здесь, и ввести ее в вечную жизнь. Силен не лишить милости Своей и тех, за кого мы молимся, чью жизнь не сберегли по жестокосердию и помрачению души.
Священник Артемий Владимиров