Вторые роды
Начало
Хотя срок беременности в этот раз по календарным числам был больше на три дня, чем в первую беременность, роды у меня начались ровно в 39 недель (напомню, что Колю я родила на 37 неделе). Поэтому и сценарий выбора роддома повторился в точности с тем только отличием, что, если я не рожу до утра 25-го мая в Спасо-Перовском Госпитале Мира и Милосердия, то мы отправимся заключать контракт на платные роды в роддоме №6 г.Москвы (прочитав последние отзывы о роддомах, относящихся к месту моей прописки, я снова утвердилась в мысли, что этот роддом в своем хозрасчетном отделении отвечает моим «запросам» даже в большей степени, чем роддом при 70-й больнице).
Димочка не пожелал появиться на свет в Спасо-Перовском Госпитале, как мне хотелось, и 26 мая мы с супругом отправились «на разведку» в 6-ой роддом. К моей досаде и к радости моего супруга, который очень не хотел раскошеливаться на платные роды, именно с этого дня заключение контрактов было приостановленно из-за смены главного врача и пересмотра условий заключения контрактов, но меня милостиво обещали принять на общем основании, если я приеду к ним со схватками. Я, конечно, приуныла из-за перспективы рожать «хором» в четырехместной предродовой палате и лежать потом вместе с соседками по палате и их плачущими от голода детьми, но что делать? Как сказал однажды наш батюшка о своей супруге: «Но не по ее вышло…»
Ложные схватки меня начали беспокоить примерно за неделю до родов. А 27 мая ночью я уже думала, что поеду в роддом, даже сделала одну из необходимых гигиенических процедур и утром сказала мужу, что боюсь его отпускать в храм на службу и оставлять меня одну с Колей, на что он мне предложил поехать вместе с ним. Я после бессонной ночи не нашла в себе сил, чтобы еще и поехать в храм, отпустила с Богом мужа и, упав от усталости на диван, скоро заснула. Родовая деятельность прекратилась.
29-го ночью все повторилось. К часу дня я ожидала приезда свекрови и возвращения супруга из храма, чтобы, оставив Колю с мамой, поехать на нашей новоподаренной машине в женскую консультацию проставить результаты клинического анализа крови и третьего анализа крови из вены в обменную карту. Схватки были нерегулярными, и я не могла себе представить, когда начнется регулярная родовая деятельность: никакой пробки у меня не отходило, излития околоплодных вод тоже не было, правда, ребеночек уже заметно давил на область таза… Я начинала нервничать и даже хотела попросить маму мужа приехать пораньше, но потом решила, что это мало что изменит, так как Дима должен был вернуться не раньше 12-13 часов.
Мой участковый врач принимала в этот день с 14:00. Но мы выехали из дома только в это время, так как супругу моему хотелось неспеша покушать и чуть-чуть отдохнуть после службы, что привело меня в состояние крайнего раздражения: «Ты что, хочешь, чтобы я у тебя в машине родила, когда ты будешь в пробке стоять?»
Наконец, мы выехали.
— Ну, что? Куда поедем? В ЖК или рожать? — пошутил супруг.
— В ЖК, пусть меня врач посмотрит: вдруг, я не рожаю… а то меня в роддом не примут. Я попрошусь: «Ой, тетеньки! Ой, миленькие! Пропустите меня такую молодую…»
— А ты и правда попроси, чтобы тебя пропустили.
— Посмотрим…
В женской консультации
В ЖК мы приехали в 15:00, передо мной было человек 6, но мне почему-то было стыдно лезть вперед. На прием я попала в начале пятого. Выслушав комплименты по поводу своего внешнего вида и радостную весть о том, что у меня «хороший» гемоглобин (123), я заявила о своем «непонятном» самочувствии и была осмотрена на кресле достаточно пребольно.
— Раскрытия еще нет, но шейка уже мягкая. Ребеночек уже совсем низко.
— Да, — говорю, — мне уже ходить очень неудобно.
— А ты не хочешь лечь в патологию, а то ты так несколько дней можешь промучаться…
— А куда?
(Я помнила, что наша ЖК в 6-ой роддом обычно не направляет)
— Ну, ты же в 6-ой хотела? Сейчас мы наряд попросим, я тебе напишу диагноз — патологический преламинарный период. Они обязаны тебя госпитализировать.
Мы посоветовались с супругом и решили, что нужно воспользоваться случаем лечь «по направлению» и отправились в роддом с добытым нарядом на госпитализацию, который не сразу хотели давать, так как отделение патологии было переполнено.
В приемном отделении и предродовой палате
В приемной роддома меня очень любезно приняли в 17:00, отобрали мобильник и заперли его в сейф, задали все положенные вопросы, подвергли остальным гигиеническим процедурам, облачили в довольно потешную одноразовую рубаху и представили доктору на осмотр. Доктором оказался довольно спокойный и приятный пожилой мужчина, никогда (по крайней мере при общении со мной) не улыбающийся. Осмотрел он меня ОЧЕНЬ аккуратно и совсем не больно, опросил обо всех моих болячках. Я рассказала обо всем, не утаив даже и гидронефроза правой почки, о котором я партизански молчала в ЖК.
— По состоянию шейки матки я уже могу сказать, что роды начались. Ну, и когда Вы думаете, Вы родите? — поинтересовался у меня врач.
Я, еще не осознавая, что схватки у меня уже регулярные, ответила:
— К утру, наверное…
— Что Вы называете утром? Если считать, что утро начинается где-то у полуночи, то, наверное, Вы правы: у Вас есть шанс родить к утру…
(все это говорилось абсолютно с невозмутимым выражением лица, без тени улыбки на лице)
Доктор очень корректно меня «осадил» за претензии по поводу сделанной мне эпизиотомии к врачу, которая у меня принимала первые роды, и заверил меня, что в этот раз вероятность ее применения равна лишь 30%. Успокоенная врачом я была препровождена в четырехместную предродовую палату, где к моему животу прицепили датчики кардиомонитора, фиксирующего сердцебиение ребеночка, регулярность и силу схваток. Так я провела полчаса: монитор фиксировал регулярные схватки, о чем я радостно сообщила осматривавшему меня доктору. «Да, — говорит, — небольшие схватки есть». Я только удивленно хмыкнула, так как каждая схватка заметно усиливалась и промежуток между ними уже был настолько коротким, что его хватало только, чтобы дойти от предродовой палаты до санитарной комнаты, где приходилось пережидать очередную схватку, прежде чем вернуться в палату.
Увидев, что одна из соседок по палате ходит с мобильником на шее, я дерзнула спросить у доктора, можно ли мне заполучить мой телефон. Он очень удивился такому «неравноправию» и велел выдать всем роженицам отобранные у них мобильники. Оказалось, что все было достаточно просто: наша соседка по палате, которая изначала лежала с телефоном, не рожала, а лежала в предродовой за нехваткой мест в отделении патологии. У рожениц же телефоны отбирались. Но моя дерзость была мне на руку: я рассылала sms-сообщения супругу и Колиной крестной с просьбами о молитвенной помощи. Супруг же озадачил просьбами о молитве даже некоторых отцов из братии киевского Ионинского монастыря.
В 18:00 очередной осмотр показал раскрытие в 5 см. В 20:00 «мой» доктор еще раз осмотрел меня и решил делать амниотомию. Я заверещала, что меня больно осматривают.
— Почему больно? Обычный медицинский осмотр…
Персонал предродовой на меня зашикал, что «Александр Викторович не может больно осматривать», да я и сама это помнила :).
Перед вскрытием пузыря врач спросил, насколько мне больно и хочу ли я обезболиваться. Я сказала, что мне больно, но обезболиваться я не хочу, так как не хочу вредить ребеночку, спросила, больно ли вскрывать плодный пузырь, и получила заверение о том, что это совсем не больно. Тем не менее во время этой процедуры я от страха закричала: «Господи, помилуй!». Мне «пообещали», что в течение двух часов я должна родить. Схватки стали настолько болезненными, что я уже начала жалеть, что отказалась от анестезии, однако присутствие других рожениц давало мне силы не орать… Прошло полчаса. Ко мне подошла другой врач:
— Тебе тужиться не хочется?
— Нет, вроде бы…
— Когда захочется — позови.
— Угу…
Врач с акушеркой отправились в родзал, ведя другую роженицу, которой в этот момент уже было пора рожать. И тут я вдогонку простонала, что у меня начались потуги. Меня тут же повели в родзал. Акушерка на мое недоумение, неужели меня в родзал отправляют, ответила, что не виновата, что я так быстро рожаю.
В родзале висела большая икона Божией Матери «Помощница в родах» (в предродовой была маленькая иконочка, а в приемной висит «Владимирская» икона с неугасимой лампадой. Жалко, правда, что я не могла смотреть на икону: она была как раз за моей спиной :(.
На потугах, во время которых я так и не научилась тужиться не «в лицо» (в результате после родов я обнаружила на своем лице многочисленные красные точечки — полопались капилляры), боль ушла. В 20:30 родился Димочка весом 2850 (постись-не постись, а наследственность дает себя знать: в нашей семье у женщин всегда рождались дети весом до трех килограмм) и ростом 49 см и закричал весьма нежным голоском о своем появлении на свет. Его сразу положили мне на живот. Эпизиотомию не делали, но у меня оказался небольшой разрыв (как мне сказали — ссадинка) по месту старого шва, который зашили под местной анестезией кетгутом.
Таким образом вторые роды с момента регулярной родовой деятельности длились 3,5 часа. Слава Богу за все!
В течение часа мне дали ребенка, чтобы я приложила его к груди, но мелкий не проявил должного усердия и лишь лениво облизывал молозиво, которое я ему выдавливала. На ночь его унесли в детскую, но уже в 6 утра отдали мне в мое полное распоряжение: роддом практикует совместное пребывание матери и ребенка и поддержку грудного вскармливания.
Послеродовое отделение
Послеродовые палаты в этом роддоме представляют собой помещения на 8 человек, разделенные на боксы по два человека тонкими перегородками. Как правило, их заселяют «ровесниками». Первые две ночи поэтому оказались для меня бессонными, так как в первую ночь, хотя я и лежала одна, в соседних боксах дети время от времени покрикивали от голода из-за нехватки материнского молока, а во вторую ночь в мой бокс поместили соседку с новорожденным богатырем (4 200), который в течение полутора суток требовал еды, которой у мамы не было… Мне морально очень тяжело было пережить эти двое с половиной суток, так как мой младенец был очень спокойным и практически не кричал, так как я ему сразу давала грудь, отдыхавшую после вскармливания предыдущего младенца всего полгода.
После родов лечащий врач назначил мне принимать три раза в день Анальгин-Хинин, который я хотела мужественно не принимать, но матка сокращалась настолько болезненно в течение первых трех суток, что я совершенно смирилась с врачебным предписанием и отказалась от таблеток только на четвертый день после родов.
Что понравилось в послеродовом отделении:
- Ребенка разрешают брать к себе в постель.
- Можно пользоваться личным нижним бельем и прокладками.
- Передачи не проверяют.
- Питание за пять суток пребывания ни разу не продублировалось (это, конечно, не ресторанная еда, но вполне сносная).
- Весь персонал удивительно доброжелательный!
На четвертый день пребывания в роддоме мне сделали УЗИ матки, на пятый я договорилась за дополнительную плату сделать УЗИ почек (якобы это не входит в послеродовое обследование, хотя мне три разных врача сказали, чтобы я попросила «узистку» проверить почки). Врач, делавшая мне УЗИ, посмотрела результаты моего обследования во время беременности и сказала, что при таком результате она бы поставила диагноз не гидронефроз, а застойный пиелонефрит. Тем не менее, ни гидронефроза, ни пиелонефрита она у меня не обнаружила! Слава Тебе, Господи! В этот же день был готов анализ крови, показавший у меня неслыханно высокий гемоглобин — 138!
Был один неприятный момент. Кто-то из сотрудников искал одну из коллег, на что ей ответили: «А она на абортах!» Вот так: в одном отделении благословляют на жизнь, а в другом... убивают.
В этот же день мы выписались. Забирали нас дед да супруг с Колей, который смущенно улыбался, когда c удовольствием разглядывал своего братика Димку.
Крестили младенца Димитрия в день Святого Духа в честь святого царевича Димитрия Угличского.
Данилова Маргарита
