Четвертая беременность и роды
Четвертая беременность
Вот уже прошло два с лишним года, как я родила Анюту, прекратилось на время мое беременно-кормящее состояние. Муж стал горько подшучивать: «Де, священнослужители детей только из отпуска привозят. Посмотри на отцов из нашего прихода.» И точно, наш четвертый сынок не стал исключением из этого правила, поэтому между рождением третьего и четвертого наших малышей образовалась разница в 3,5 года.
Казалось бы, беременность моя началась в самое благоприятное для переживания токсикоза время года: на рынке полно самых разнообразных ягод и фруктов. Однако эти радости омрачались присутствием сезонной же сенной лихорадки и обострением нейродермита, а также необходимостью непрерывно обеспечивать приготовлением еды нашу разрастающуюся на дачное время семью: 4–5 взрослых + 5–6 детей (мелкую сестры мужа можно было не считать, т.к. она питалась мамой) . В промежутках между готовками еды хотелось одного — упасть, забыться сном…
Осень тоже принесла много нового: Коля пошел в 1-ый класс. Наша няня на время покинула нас по семейным обстоятельствам. Ранние подъемы, необходимость возить Колю в школу изматывали неимоверно. Головная боль, на кого оставить младших детей на время отвоза старшего, разрешилась вскоре: оказалось, что в Колином классе есть девочка, проживающая в нашем же районе, и мы с ее мамой скооперировались — с утра отвозит она, днем забираю я.
Течение беременности походило на все предыдущие: примерно с 20-й недели начинали давать знать о себе почки, после 30-й недели все нормализовывалось, но уже начинала «отваливаться» спина.
На учет я встала в 19 недель, принеся в ЖК кучу анализов и результаты 1-го (и последнего же за беременность) УЗИ, сделанного на 17-й неделе. На УЗИ наш малыш успешно замаскировался под девочку.
Поливитамины, выписанные врачом, мне как-то не пошли впрок, начались проблемы с ЖКТ, и врач их отменила. Из-за неважных анализов пришлось пролечиться Гинипралом. Из-за пониженного гемоглобина (110) в третьем триместре мне был выписан Мальтофер, пить который согласно предписанию врача мне никак не удавалось в силу моей неорганизованности, а также неприятных событий новогодних каникул: Коля 3-го января попал в Русаковскую больницу с подозрением на компрессионный перелом 7-го позвонка. 15-го января его выписали отлеживаться домой на режим домашнего обучения до 6-го марта. Поэтому к встрече четвертого малыша старший ребенок снова перешел на «домашний» режим. Значит, так было необходимо. А гемоглобин мой сам пришел в норму после Рождества Христова — «наела» на Святках (хоть я и не соблюдала рождественский пост, но мяса все же старалась не вкушать). В Рождественский же пост я практически не прибавляла в весе, что не смущало моего врача. Зато на Святках я, как выразилась мой врач, «оторвалась» по полной — набрала сразу 3,5 кг, за что и была отругана.
ПДР по моим подсчетам был 22-го февраля, по оценке УЗИ — 11-го. Врач долго не выдавала мне родовый сертификат и достаточно поздно отправила меня на последние «глобальные» анализы крови, что меня немножко напрягало, так как я уже порой ощущала предвестниковые сокращения матки. Я никогда не дохаживала свои беременности до 40 недель, и хотелось хотя бы к 37-ой неделе все необходимые и правильно заполненные документы (обменку, сертификат) иметь уже на руках.
Наконец, 2-го февраля муж свозил меня на последний визит к гинекологу, где мне сделали плановое КТГ. Убедившись, что с малышом все в порядке, врач отпустила меня «с миром» дожидаться родов.
Четвертые роды.
Получив все необходимые от ЖК документы и пожелания легких родов от своего врача, я расслабилась и мой организм будто бы вовсе забыл о «тренировке»: предвестники полностью прекратились.
7-го февраля я полностью привела в порядок всю нашу жилплощадь и вечером не рискнула пойти с детьми на всенощное, памятуя о предыдущих родах, которые «запустились» как раз на вечерней службе под Покров. Очень хотелось хотя бы раз в жизни непосредственно накануне родов причаститься.
Утром 8-го числа муж увез двоих младших детей с собой в Софийский храм, а я поехала со старшим в ближайший, где мы оба и приобщились Св. Таин. На службе я поняла, что предвестники вернулись, и, судя по реакции рядом стоящих бабулек, беспокойно на меня поглядывавших, поняла это не только я.
Вернувшись домой, я накормила Колю и, пользуясь отсутствием мужа с малышней, легла отдохнуть и провалилась в сон на пару часов. К вечеру к нам приехала свекровь, поскольку на следующий день муж планировал ее везти на машине в другой город по судебным делам. Такой расклад меня немало беспокоил, и я собиралась просить своего папу приехать на следующий день, чтобы в случае чего отвезти меня в роддом.
Но, укладывая спать детей, я уже точно поняла, что «процесс пошел». Пока я им дочитывала до конца книгу, схватки приобрели отчетливо регулярный характер. Помахав нервничающему Коле и малышам на прощанье, я взяла сумку для роддома, попросила их помолиться за меня и за нового малыша, поручила их свекрови, и отец Дмитрий повез меня к 8-му роддому.
В приемном отделении акушерка поинтересовалась, каким путем нас сюда занесло, ведь роддом «закрыт на перегруз», но все-таки отправила в приемное ждать врача. Врач установила вердикт «в родах», «раскрытие 3 см», чем меня, признаюсь, удивила. Схватки были частые и достаточно больнючие. Я ожидала, что раскрытие будет бОльшим. Я уговорила акушерку взять у мужа мою сумку с вещами, т.к. в отличие от нее, считавшей, что я рожу только к утру, «собиралась» родить пораньше, а муж планировал уезжать за город рано утром…
В родблоке меня уложили на спину и навесили на пузо ненавистные датчики мониторинга за схватками и сердцебиением малыша. Прибор барахлил и периодически переставал фиксировать сердцебиение малыша, что мне не придавало оптимизма, но и не внушало опасения наблюдавшему меня врачу. Уже через час такого времяпрепровождения раскрытие составило 7 см, а вскоре и лопнул плодный пузырь. Схватки усилились, наступила самая болезненная часть родов. Молоденькая акушерка была поблизости и периодически подходила проверить ситуацию, напоминая, чтобы при потугах я ее позвала. Когда этот момент наступил, она помогла мне добраться до акушерского кресла.
А вот на потугах мне пришлось не здОрово. Боль ушла, я перестала чувствовать схватки. Окруживший меня персонал, видимо, посчитал, что уж к 4-м родам я должна уже все уметь и особо четких команд мне не подавали, о чем мне пришлось их просить. В итоге, я и тужилась опять неправильно и невпопад, и «не туда», вызывая недоумение окружающих людей в белых халатах. Наконец сын родился и обиженно, по-девчачьи тонюсенько, запищал. Разрывов, слава Богу, не было, расплатой за «неумение» на потугах были лишь заплывшие кровью от лопнувших сосудов глаза.
После родов
Как и следовало ожидать, в перегруженном роддоме в воскресный день не оказалось свободных палат совместного пребывания матери и ребенка. Я надеялась, что меня переведут в совместную палату в понедельник вечером после выписки рожениц, однако этой надежде не суждено было осуществиться ни в понедельник, ни во вторник.
Устав каждый раз упрашивать медсестер не докармливать малыша и не видя иного выхода быть с малышом, во вторник, то есть на вторые сутки после родов, я выписалась домой. Со стороны гинекологов претензий по здоровью ко мне не было, расписку с меня взяли только в детском отделении.
Немного об условиях. Ура! Наконец-то в роддоме появились человеческие кровати, а не те пыточные железяки, на которых приходилось лежать прежде! Питание четырехразовое, очень даже приличное. Если бы не раздельное пребывание с малышом, ни за что бы не убежала из этого санатория раньше положенного.
Дети приняли малыша тепло. Ребята не сразу заметили, что мама похожа на вампира, а вот Анюта, как настоящая девочка, сразу все заметила прямо с порога: «Мам, тебе глазки краской помазали? Мам, а теперь у тебя спина не болит?» И через 1,5 недели удовлетворенно отметила, что «глазки прошли».
Маргарита Данилова
