До замужества
Родилась я 5 июля 1981 г. в Москве. Это было воскресенье — мой папа пропустил раннюю литургию, отвозя маму в роддом. Он тогда служил дьяконом в Николо-Хамовническом храме. Все мое детство это был особый — «папин» храм, с которым связаны самые ранние воспоминания о необыкновенно торжественных, праздничных (!) службах Вербного Воскресения, Пасхи, Воздвижения… Огромная толпа народа, мы, маленькие дети (а у меня еще два брата-близнеца младше на 1г. 8 мес.), прижатые к клиросным ступенькам, множество свечей в руках и особый праздничный ритм, настрой, напряжение службы — это трудно передать словами, но это те воспоминания, которые остаются на всю жизнь удерживающим стержнем, основой православного мироощущения для человека. И тысячу раз неправы те, кто говорит, что детям нет смысла ходить на службы, что они только пережидают, мучаются — да, конечно, уставали, временами играли потихонечку во что-то, встав на колени, но Основное входило в сердце, отпечатывалось на всю жизнь в памяти души.
До школы мы росли дома, с мамой… С середины зимы, после Рождества, уже начинали собирать свои детские вещички в ожидании летнего отъезда в деревню — там был, и есть, наш второй или, скорее, первый, дом. ДОМ дедушки и прадедушки по папиной линии, священнического рода. Дом и Храм, в котором мы «пели» в «большом» хоре с взрослыми, что заставляло нас ответственнее относиться к службам, торопиться к началу и не выходить часто из храма. Но это не было чем-то отличающим нас от большинства, т.к. большинство летом составляли наши 14 двоюродных братьев и 6 двоюродных сестер (дети четырех папиных братьев и сестры), не говоря о троюродных и т.д. А в остальном мы не отличались от всех наших «уличных» друзей — также лазили по заборам, деревьям, встречали стадо, ездили на рыбалку с мамой (!), стрелялись рябиной из трубок, гоняли на велосипедах и запирали друг друга в туалете. Это была настоящая жизнь, а в Москве мы просто зимовали. Кстати, такое восприятие деревни у меня остается и до сих пор.
С первого класса мама постаралась оградить нас от гуляний в московском дворе — начали ходить в музыкальную школу, на детский хор (при храме в Зюзино), ездить в различные музеи, старинные усадьбы, ходить на концерты в Консерваторию и т.д.. А с пятого класса я поступила в православную гимназию на Ордынке, и здесь свободного времени почти совсем не осталось, зато стало очень интересно учиться. Самыми замечательными были уроки Древнерусской словесности, которые вел директор Андрей Петрович Тусичишный.
В это же время папе дали свой приход в Москве, где он служит до сих пор, и вся наша церковная жизнь связалась, естественно, с этим храмом — мама регентует, я пела на клиросе до рождения дочки, а братья алтарничали, а теперь поют на клиросе.
Затем, после развала гимназии, в седьмом классе я побывала в Лицее при Академии Славянской Культуры, но там мне … не понравилось. В это же время закончила музыкальную школу, но меня больше интересовала история,чем музыка, и поэтому меня уговорили попробовать поступить в Лицей «Воробьевы горы» на гуманитарный факультет. Это была самая лучшая моя школа, даже скорее, это был уже почти ВУЗ с курсовыми, зачетами, практиками и высочайшим уровнем преподавания, за исключением языков. И из-за незнания английского я решила поступать не на истфак МГУ, а в РГГУ на Факультет архивного дела, т.к. на репетиторов у нас денег не было, да и родители считают, что за поступление платить нецелесообразно, даже, может быть, не честно. Почему историкоархивоведение? Папа с детства нам прививал любовь к истории, сам много проработал в архивах, библиотеках, написал две диссертации — мне это было близко и знакомо… Проучилась я три с половиной года до беременности, вынеся для себя, пожалуй, только умение работать в исторической библиотеке и представление об оформлении, классификации и разборе архивных документов, остальному меня уже научили в лицее. И все же я рада, что Господь дал мне проучиться эти три года — это было полезно для меня.
Анна Володина
