В большинстве храмов есть традиция приводить/приносить маленьких детей в храм непосредственно к Причастию, дабы они не мешали молящимся своими младенческими криками стоять на службе. У нас так не получается, поскольку храм наш находится далеко от места проживания, а супруг мой служит в алтаре и обязан быть в храме задолго до службы. Естественно, добираться одной с малым дитем в храм через всю Москву не очень удобно. Поэтому мы всегда приезжаем в храм минимум за полчаса до начала службы и уезжаем только тогда, когда все алтарные дела после службы моим супругом сделаны.
На всенощное бдение, пока Коля был совсем маленький, я с ним выбиралась редко. Но на Литургии мы присутствовали «от и до».
Поскольку вставали мы достаточно рано, чтобы ехать в храм, малыш упевал устать до начала службы: обычно я спеленывала Колюньку и укладывала спать в сумку переноску прямо в храме на окне, и он спал до самого Причастия. Когда Коля чуть подрос и непосредственно в нашем маленьком храме уже нельзя было быть всю службу, мы обосновались на лестничном пролете при входе в храм (храм маленький надвратный, поэтому молящиеся стоят во время службы даже на лестнице): здесь я укладывала Колю спать сначала в автокресле-переноске, с возрастом — в коляске, а сама молилась рядышком, слушая трансляцию службы. Когда же он вышел из того возраста, когда спят дважды в день, начались наши мучения: храм маленький, народу на службах много, в самом храме находиться с младенцем очень трудно, так как, если зайдешь, то уже не выйдешь. Мы исхаживали всю лестницу (когда учились ходить), а потом, волей-неволей, перебрались в место, именуемое у нас «детской комнатой»: это такая малюсенькая комнатушка рядом с помещением храма на втором этаже, где во время службы находятся наши непоседливые младенцы, родительницы которых приезжают к началу или к середине службы. Там они играют в игрушки, общаются, толкутся... в общем, ведут себя «как дома» :(.
Как только мы туда перебрались, начались наши бесконечные ОРВИ, гриппы и проч. Поэтому я все-таки старалась уводить Колю непосредственно в храм, держала на руках, сидела с ним, держа его на Коленях, учила правильно креститься. Вел он себя в храме достаточно спокойно, но при капризах мы всегда возвращались в детскую.
Сейчас, когда мы бываем в храме все вместе, я сажаю Митеньку в слинг, укачиваю, и мы стараемся с Колей быть в храме в первых рядах, чтобы он видел, как идет служба. Естественно, если кто-то из двоих начинает капризничать, приходится возвращаться в упомянутую комнату.
Вообще, мне кажется, если ребенок бывает в храме с рождения, то с возраста двух-трех лет он вполне способен бывать в храме на бОльшей части службы при условии, что родитель следит, чтобы чадо не заскучало и вовремя пытается вновь обратить вни мание ребенка на происходщее в храме (батюшка молится, хор поет «Господи, помилуй», ангелы и святые на иконочках, Господь на Кресте), конечно, не мешая молящимся.
В нашем приходе благословляют причащать младенцев не реже двух раз в неделю, если ничто этому не мешает (например, болезни).
Чтобы причащать грудного младенца мама должна проявить особую осторожность, чтобы предотвратить возможность срыгивания Святых Таин. Каждая мама может заметить при каких обстоятельствах происходит срыгивание (через какое время после еды, при каком положении младенца) и должна их, по возможности, не допустить. Хорошо иметь условно одноразовый нагрудник (например, из марлм), который не жалко было бы отдать на сжигание, если малыш все-таки срыгнет. После Причастия лучше подождать полчаса и не кормить малыша все по той же причине, чтобы Причастие усвоилось. Можно попытаться его укачать, дать пососать просфорку.
Был у нас такой период, когда Коля в храме отказывался от груди (ему было где-то около 6 месяцев и), тогда перед службой я ему давала кашу на воде, творожок или фруктовое пюре. Когда этот кризисный период прошел мы снова вернулись к груди. После отлучения от груди с полутора лет Коля обходился постными крекерами с водой, а с года и девяти месяцев воздерживается от пищи полностью.
Оговорюсь, что к такому раннему воздержанию перед Причастием нужно подводить постепеннно, не насилуя ребенка, следя за тем, как он себя при этом чувствует. Естественно, нельзя требовать от малолетнего ребенка только что воцерковившихся родителей, такого же «благостного» поведения, как от ребенка, который в храме с пленок. Более того, стоит только даже воцерковленному малышу заболеть и не побывать у Святой Чаши более двух недель, как его словно подменили: приходится заново учить его приобщаться, так как он забывает свой опыт, страшится, не хочет открыть ротик, плачет, отворачивается... Уж не говорю о воздержании от пищи. Говорю, опираясь на свой опыт: уже хорошо принимавшего Тело Христово Коленьку после длительной болезни снова пришлось приобщать одной Кровью.
Про малышей я уже писала: следует немного подождать с кормлением. Детей постарше в нашем храме родители кормят сразу после Причастия и вкушения просфоры, даже до целования Креста. Опять же нужно смотреть по состоянию дитяти: способно ли оно после долгой службы обходиться без еды до полного окончания службы.
Сейчас, когда Коле два года, я стараюсь накормить его сразу, поскольку с вечера перед Причастием он ничего не ест и не пьет.
Конечно, если бы наш приходской храм находился рядом с домом, я, скорее всего, приходила бы с детьми не к началу Литургии, поскольку это все-таки тяжело для таких малышей, но и не непосредственно к Причастию, а где-нибудь к Литургии Верных, и не на все Всенощное бдение, а до Елеопомазания или же на всю Утреню.
Впрочем, это уже мои размышления, не подкрепленные практикой. А вы свою (практику) подкрепляйте благословением священника и все будет хорошо! :)
Маргарита Данилова
Вскоре после рождения Маруси священник нашего храма отец Игорь предложил приехать к нам и крестить ее дома. Купелью стала детская ванночка, которую мы поставили в углу перед домашними иконами. Марусе тогда было всего 12 дней. А на сороковой день мы уже вместе причащались и с того момента стали носить ее в храм регулярно, практически каждое воскресенье.
Первые 6-7 месяцев проблем не было вообще никаких. Утром она ела грудь, потом мы ехали на раннюю литургию (обычно к началу). Всю службу она спала, просыпалась перед причастием, покорно открывала ротик и опять засыпала. Иногда рассматривала потолок и иконы; почти никогда не плакала, кроме тех периодов, когда резались зубки.
Потом стало сложнее. После того как она пошла (в 9 месяцев), проблемы-то и начались. Устоять на месте она не могла, всё хватала ручками, шумела. На руках крутилась и вырывалась. Мы стали ходить к середине службы. Потихоньку она привыкла. Но всё же продолжала трогать подсвечники, норовила вытащить цветы из ваз и залезть на солею. Особенно сильно ее интересовали ступеньки.
До полутора лет я кормила ее перед службой грудью. Потом перестала, но она спокойно выдерживала интервал в 2-2,5 часа между едой и причастием. Сразу после принятия Святых Тайн она, конечно же, съедала просфору, а после прикладывания к кресту ела хлебушек или творожок.
Но чем Маруся становилась старше, тем беспокойнее она себя вела. И теперь мы обычно приходим к Херувимской. Держим ее за руку, стоим несколько минут довольно смирно. Потом начинается активное движение: Маша ходит по всему храму (хорошо если молящихся мало), рассматривает других детишек. Это, может быть, и неправильно, но удержать ее на месте невозможно: начинается хныканье, а потом плач. Иногда она самостоятельно крестится и прикладывается к иконам, до которых может дотянуться (если икона высоко, то целует прямо стену). Часто я беру ее на руки и пытаюсь вместе с ней приложиться, тихонечко объясняя, какой святой изображен на иконе. Но это ей не очень нравится, она всё хочет делать сама. То же касается и свечек. К сожалению, общение со святыней у нее в итоге превращается в игру: свечу по десять раз зажигает и гасит, вставляет то в один подсвечник, то в другой. Как и полагается, все "словесные увещевания" встречает в штыки.
Где-то через полчаса Маша устает и начинает капризничать. Здесь есть два выхода: пойти на улицу или взять ее на руки. Летом в загородных храмах мы выходим "погулять". (Бывает, что обратно к причастию ее не заведешь, она уже не хочет, ей веселее баловаться). А в Москве дальше ступенек идти и некуда, приходится носить на руках и уговаривать.
Но чаще всего упоминание о Святых Тайнах действует на дочку благотворно, она с радостью спешит к амвону. Видит, что другие детки стоят, и ведет себя также. Аккуратно складывает ручки и во все глаза смотрит на батюшку, называет свое имя и открывает рот.
Однако после причастия чувство голода уже довольно сильно ее мучает. Сначала она требует просфору, а потом еще чего-нибудь. Не поевши к кресту часто идти не очень-то хочет, иногда отворачивается. Бывают, правда, редкие случаи, когда она вполне спокойно отстаивает полслужбы, а то и всю. И даже с радостью, охотно поет вместе со всеми "Верую" и "Отче наш" (а бывает и наоборот, озорничает: орет эти молитвы во всю глотку и не в такт).
Одно время мы думали, что стоит приезжать точно к причастию, чтобы Маша не мешала прихожанам своим неспокойным поведением, но у нас это так и не получилось. В Москве еще можно подгадать (в пределах 10-15 минут), а загородом, на больших приходах, где много исповедников и причастников и всего один батюшка, служба начинается и заканчивается в самое разное время. Поэтому пока мы придерживаемся этого варианта.
Мне все время кажется, что дочка более спокойно и заинтересованно вела бы себя на службе, если бы больше знала о святых, о смысле Богослужения. Но объяснить это своими словами у меня не получается, она просто перестает слушать. На мой взгляд, нам не хватает книг для православных малышей. Для деток постарше литературы вроде бы много. А вот для маленьких - нет. Им нужны сказки и стишки с большими картинками, яркие и несложные. Может это не всем нужно, но вот наша дочка очень любит книжки. В прошлом году мы купили ей православную азбуку. Буквами она не особенно интересовалась, а картинки и стишки ей нравились. Какое-то время она даже вспоминала их в храме и лучше себя вела: больше спрашивала про иконы, про Бога и ангелов, меньше бегала. Но потом книжка надоела. (Я считаю, что стишки там, мягко говоря, не самого высоко качества). И все вернулось на круги своя. В общем, сейчас мы стоим перед вопросом, как привить ребенку интерес к храму, к службе и научить ее правильно себя вести. Это оказалось очень непросто. Надеемся на помощь Божью.
Вера Песня
— Дети, пора спать. Серёжа, давай поиграем в игру «хорошо или плохо».
— Давай.
— Ложись. Давай вспоминать, что было сегодня сначала. Вы с Лизой встали. Ты умывался? Нет? Этохорошо или плохо?
— Плохо, — Серёжа улыбается и смущается.
— «Богородицу» утром читал?
— Читал.
— Это хорошо или плохо?
— Хорошо.
— ...
— В садике отбирал у ребят игрушки, может, обидел кого-нибудь? Давай подумаем, хорошо это илиплохо.
Так иногда мы играем, но не каждый день. Каждый день не получается, да это, наверное, и не нужно.
* * *
Первая седмица Великого поста. Вечером канон прп. Андрея Критского. В среду архиерейская служба, митрополит Иларион посещает наш собор. После канона проповедь. Я с Лизой на службе, ей почти годик. Митрополит вышел на амвон такой красивый в архиерейской мантии фиолетового цвета с краснымии белыми полосками, держит посох в руке. Лизочка никак не могла пропустить такого без внимания. Мы ведь стояли у самого алтаря со стороны южных врат. Она тут же пришла в восторг, теребит моё лицо, поворачивать ручками в сторону владыки, указывает на него пальчиком: «У-у-у». Как вы думаете, что почувствовал владыко? Он стоял, еле-еле сдерживая смех, ведь Великий пост. А мне уйти неудобно,скажет, с проповеди из-под носа ушла, и оставаться тоже неудобно.
Слава Богу проповедь была не долгой. Владыко говорил, что нам нужно не только учиться прощать, но и учиться просить прощение.
Естественно, наш папочка, иерей Сергий, тоже служил. Владыко зашёл в алтарь, говорит: «Что за напасть? Только выйдешь, рот откроешь, а тут они, откуда эти дети берутся?» — вздохнул и добавил:»Что же делать? Таковых есть Царствие Небесное.» Все священнослужители едва удержались от смеха, все, кроме митрополита, знают, чьё это дитё мешало ему говорить проповедь.
* * *
Мы с Лизой в храме. Серёжа в саду, только недавно стал ходить. Людей мало, мы ходим по всему храму, прикладываемся к иконам, ставим свечи. В храм зашли две женщины. Одна как будто немного странная. Да-да, она болящая. С её головы упал платок, обнажив коротко подстриженную голову. Она всё время улыбалась. У неё нет передних зубов, и это ещё сильнее подчёркивало её безумство. Она тут же обратила внимание на Лизу, стала с ней играть. И я, и женщина, которая привела Светлану в храм, не отрывали глаз от «двух малых деток». Они вместе ставили свечки, прикладывались к иконам,а после пошли вместе причащаться, сначала я понесла Лизу, а за нами пошла Светлана.
Почему она такая, она была такая или что-то случилось, что обернуло её в пожизненное детство? Света была талантливым музыкантом, она закончила консерваторию, играет на трёх инструментах. Вышла замуж, родила девочку. Но после родов с ней случилось несчастье — послеродовой психоз. Супруг её быстренько сдал в психушку, близкие не поддержали, её там «перелечили» и всё, она теперь там подопечная. Дочке 11 лет. Девочка очень стесняется своей мамы. Вероятно, ей в школе достаётся. У Светы бывают тяжёлые приступы. В церковь её водит раба Божия Валентина, Света причащается судовольствием.
Вот так женщина за рождение ребёнка поплатилась своим рассудком.
* * *
Когда Серёже было около 2,5 лет, я решила выучить с ним «Отче наш». Стихи он запоминал слету. Мы стали учить по строчке. К сожалению, такое «обучение» дало плохой результат. Сын начал путаться, переставлять слова, в конце концов, запомнил неверно. И по сей день «Отче наш» у нас «хромает».Я поняла, что с детками «специальным» запоминанием не нужно заниматься. Они запоминают всё мигом от многократного повторения, особенно если молитва поётся.
Учитывая всё это, я не навязывала больше молитв. Серёжа уже давно запомнил «Царю Небесный»,»Спаси, Господи, люди Твоя», «Богородицу». Он часто слышал эти молитвы, они запомнились ему без труда. Причём, «Богородица» — молитва на все случаи. Лиза тоже почти выучила эту молитву вслед за братиком, т.к. для Серёжи — это и утренняя, и вечерняя, и трапезная молитва. Вообще, младший ребёнок очень много питает от старшего. Святые отцы говорили: «Воспитай старшего...».
Растут мои дети, как растут. Мы не стараемся специально навязать что-либо, касающееся веры. Да это и не получится. Всё по ходу, в двух словах самое простое. Дети питают веру родителей. Как бымы не хотели, но вряд ли их вера превысит родительскую. Потому-то и нужно мамам-папам что-тоделать со своим духовным состоянием, стремиться к чистоте на сколько это возможно, молитвой лелеять своих чад насколько это возможно. Так что растут мои дети обычным образом. НадеюсьГосподь коснётся их сердец когда-нибудь, привлечёт к Себе.
м. Наталья Полижак
У нас большие перемены. Мои детки подросли. И особенно Серёжа очень изменился, очень повзрослел. Наконец-то мы все вместе молимся, и дети делают это с удовольствием. В один прекрасный момент стало ясно, что уже можно — вернее, Серёжа был к этому готов. А Лиза... ну разве она хочет от братика отстать. Ей немного тяжеловато простоять несколько минут ровненько, но думаю, это тоже дело времени. Наше молитвенное правило состоит из таких молитв: «Царю Небесный...», «Отче наш...», «Богородице Дево, радуйся...», «Спаси, Господи...», «Достойно есть...». Все молитвы мы поём. Достаточно быстро наше пение стало довольно сносным, т.е. мы стали хором. А ещё однажды наша девочка закатила истерику на ночь. Я её обняла, жалела, она всё равно кричала. Я тогда сказала, если успокоишься спою про Царицу. Лиза замолчала, легла и приготовилась слушать. Я спела «Царице моя Преблагая...». С тех пор это наша колыбельная, конечно, больше для Лизы, чем для Серёжи. Может, и неправильно это — превращать молитву в колыбельную. Честно говоря, я и Серёже пела молитвы на ночь, пока он не перестал их воспринимать.
Дети теперь почти наизусть знают «Царице моя Преблагая...». Однажды в субботу вечером к нам пришли все наши бабушки и дедушки. Я спросила Лизавету, не хочет ли она в храме послушать «Царицу». Она с радостью согласилась пойти со мной в церковь. В нашем соборе есть обычай (скореевсего где-то перенятый) после всенощной под воскресенье всегда совершается особое молебенное пение перед образом Божией Матери на коленях. Мы пришли. Вскоре прочитали первый час. И началось: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево...». Все опускаются на колени перед образом Богородицы. Священник читает молитву. Потом все поют «Царице моя Преблагая...». Лиза была поражена всем, что её окружало: горели только свечи в нашем огромном соборе, вышли все священники, и все они, такие большие и важные (другого слова не нашлось), опустились на колени, все люди пели неспешно, умилительно... Она сама опустилась на коленочки и долго не хотела с них подниматься. Было понятно, что она пережила что-то важное. Больше мы не ходили с ней вдвоём, пока не ходили. Надеюсь, что обязательно сходим ещё не раз. Пусть такие мгновения будут редкими, но пусть они будут. Тем более, для нашей девочки действительно проблематично усидеть на месте.
После рождения Лизы долго прибывать в храме было очень трудно. Она с самого рождения была шумная, шумная она и сейчас. Когда мы переступали порог церкви, все уже знали, что мы пришли! Но чем дальше, тем сложнее. Пока службы совершались в тесной часовне, было совсем непросто, т.к. народ теснился, как семечки в подсолнухе. Вскоре собор отстроили, и службы стали совершать в нём. Раздолье! Мы выбрали укромный угол, и очень долго это было нашим постоянным местом. В собор мы заезжаем прямо с коляской (зимней; летнюю я складываю на улице). Дети некоторое время себя вели хорошо, но, почувствовав свободу, стали носиться вокруг колонн. Веселье их очень быстро принимало явно лишние обороты (дети есть дети), так что угомониться не представлялось возможным. Трудно было! Но стало ещё труднее, когда кроме моих двоих и один в животе, появлялась ещё парочка деток раззадоренных моими. Причём эти дети мало интересны своим родителям, мне очень жалко этих деток, но они здорово шалят. Что тогда поднималось! Нужно было что-то делать. Я решила, что некоторое время будем ходить только на Причастие и постепенно увеличивать пребывание в храме. Согласовала с батюшкой, и мы стали ходить в храм к концу службы.
На праздник Введение во храм Пресвятой Богородицы в нашем соборе на службу ждали владыку. Серёжка заболел и не пошёл в сад. И мы отправились в храм часов в 10 утра, чтобы хотя бы побыть там чуть-чуть. Коля заснул по дороге. В храме было много народу. Но я всё равно решила, что Серёже нужно как можно ближе добраться до середины храма,где и происходили главные в тот момент священнодействия: рукополагали. Серёжа не хотел идти один, пришлось и мне со спящим Колей пробираться вперёд. Дитё моё замерло: владыко сидел посреди храма. Молодой мужчина подошёл к нему с рушником... Серёжка понял, что происходит что-то важное. Мы некоторое время постояли и пошли. Я рассказала, что скоро этот молодой мужчина станет священником, что сегодня его день — на него сходит Дух Святой, Царь Небесный для того, чтобы он мог бороться со злом за свою душу и за душу каждого человека.
Я поняла, что иногда мои детки должны ходить в храм по одному. У них тогда отнимается возможность шалить и прибавляется возможность обращать внимание на то, что происходит вокруг.
И ещё. После этого я решила, что дети обязательно должны видеть происходящее на службе. То укромное местечко, где мы находились раньше (я о нём писала выше), теперь остаётся только с коляской. Мы идём сразу вперёд. Дети легко продвигаются к амвону и там находятся сами до самого Причастия, когда я подхожу к ним с Колей. Не шалят, смотрят, слушают, поют «Верую», «Отче наш».
м. Наталья Полижак
ВАЖНО: Все авторские матералы (статьи о воспитании, супружеских отношениях, чадородии), размещенные на этом сайте, отражают личную точку зрения автора и ни в коем случае не являются руководством к действию без благословения вашего духовника.
