Путь в храм
Как все началось? Наверное, с крещения. Мне было около восьми лет (1988), когда мои родители и их друзья решили собраться и вместе крестить своих детей, выбрав друг друга крестными. В тот летний день я впервые оказалась в нашем храме, да и вообще в каком бы то ни было храме, хотя наш дом находился в пяти минутах ходьбы. Все было настолько необычно, что яркие образы того дня крепко засели в памяти. По-моему, крещение проходило в Никольском приделе. Помню купель, помазание…. Помню, что боялась держать в руках свечку из-за капающего воска…. До следующего моего прихода в храм еще несколько лет…
В школе нас готовили к поступлению в пионеры. Однажды я пришла домой и радостно объявила родителям, что сегодня мы учили песню «Взвейтесь кострами, синие ночи», но ответной радости на их лицах не было. Папа задумчиво произнес:
— Да, недолго уже всему этому быть…
А мне в душу закралось подозрение, что есть еще какая-то правда, кроме той, «пионерской», о которой нам рассказывали в школе, и о которой я с упоением читала в советской детской литературе.
В пионеры мы все же успели вступить. Но уже скоро моя близкая подруга перестала носить красный галстук и объявила всем, что забросила его под кровать и своего мнения не изменит. Как же ругали ее в школе пожилые учителя! Но и она была (да и есть!) не робкого десятка. Вскоре она рассказала, что была с еще одной девочкой в церкви, и священник сказал им, что надо уходить из пионеров.
Вот этого я понять не могла. Надолго передо мною встал вопрос: почему? Ведь пионеры — они же хорошие! Я это точно знала, я столько книг читала про них! И в то же время я как — то подсознательно понимала, что истина все же в церкви, что тот священник знает что-то такое, чего я пока, по юности лет, не успела разглядеть.
Потом по ТВ появилась реклама заочных библейских курсов. Кажется, это были протестанты или адвентисты, но мне тогда это было неважно. Меня интересовало просто христианство, и я стала с ними переписываться. Закончила два разных курса в разных организациях, но так ни разу к ним и не приехала. Та же моя подруга, Людмила, так же закончила курс, но решила «завязать» с дальнейшей перепиской и я последовала ее примеру, так как уже поняла, что НАША Церковь — это нечто другое.
Следующим, и, наверное, одним из определяющих ход моей жизни, шагом стала Воскресная школа при нашем храме. Правда, с первого занятия я со страху сбежала, не успев войти в сторожку, но уже в следующее воскресенье пересилила себя и пришла. Помимо того, что мне было просто интересно, признаюсь, был и корыстный помысл: знакомая сообщила, что в первое воскресенье их угощали чаем с шоколадными конфетами… Не смейтесь! Ведь для ребенка очень важна атмосфера, в которой он находится, а наши совместные трапезы, неизменные бутерброды со сгущенкой, беседы за чаем — это было так хорошо!
Я посещала Воскресную школу три года. Хотя «посещала» — слишком громко сказано, уж очень много я пропускала, несколько раз бросала и снова возвращалась.
Первые основы православной веры, первые праздники на Пасху, елка на Рождество…
Первые книжки, первые выученные наизусть молитвы, которые строго проверял у нас о.Петр… Хор, белые платья и веночки, в которых мы пели в храме Рождественские ирмосы… Поездки с о.Петром в Троице — Сергиеву Лавру, с о.Романом в усадьбу Абрамцево… Все это было незабываемо, но через три года я все же ушла. Открою секрет — за это время я ни разу не исповедывалась и не причащалась, и когда вопрос об исповеди встал «ребром» я испугалась и предпочла уйти. Я просто боялась исповедываться и не могла преодолеть этого страха…
Несколько лет я не была в церкви. Даже на Пасху боялась освящать куличи — вдруг меня узнают и спросят: где же ты была все это время? Так я и пряталась, глупенькая…
Но то, что уже было в меня заложено, не могло не принести свои плоды.
Я закончила школу, стала учиться в Москве.
Вскоре я знала все ближайшие церковные лавки по пути в училище. Стала покупать книги, так узнала о матушке Матронушке, ездила с подружками искать Покровский монастырь. Из-за перерыва в электричках часто ездила на два — три часа раньше (я училась с 15.00), и в это время гуляла по Москве. Очень хотела увидеть Храм Христа Спасителя — побывала там один раз — и стала ездить постоянно, когда было время перед занятиями.
Однажды, кажется уже на третьем курсе, нам предложили поехать на экскурсию «Монастыри Москвы», и я сразу решила, что обязательно поеду. Эта экскурсия стала очередным «определяющим шагом» в моей жизни.
Мы были в Спасо-Андрониковом и Даниловом монастырях, в Новодевичий не успели. Я почти не слушала экскурсовода, говорившего, зачем-то, о форме кирпичей и камней, о истории Москвы, хотя все это, наверное, было интересно. Я чувствовала что-то особенное… сейчас мне кажется, что это был призыв Господа, чтобы я, наконец, по-настоящему пришла в храм. Мы вошли в собор и все столпились у входа, не решаясь пройти дальше. Я первой прошла вперед и приложилась к иконе, лежавшей на аналое в центре храма — это было началом моего возвращения, началом воцерковления, которое потом затянулось еще надолго.
В Даниловом монастыре в тот день я просто летала! Как будто завеса упала с глаз, так легко было на душе, так хорошо! Как будто я вернулась домой, хотя была там впервые…
Потом я долго болела, и приняла это как «искупление» того, что так долго не возвращалась, хотела быть «как все».
Я снова стала ходить в наш храм, правда, не так часто, как надо бы было. Дома искренне удивлялись, когда я, вернувшись со службы в субботу вечером, предупреждала, что завтра с утра иду на Литургию: зачем ходить два дня подряд?
После окончания училища я устроилась работать в московскую аптеку, у метро «Бауманская». Совсем рядом — Богоявленский собор, в котором я впервые побывала на патриаршем богослужении, чудотворная икона Казанской Божией Матери, мощи святителя Алексия, митрополита Московского, разве все перечислишь?
После каждой зарплаты я ездила за новыми книгами в Сретенский монастырь или на Пятницкую, и читала, читала, читала… Стала постоянно слушать радио «Радонеж",о котором узнала от о.Романа в Воскресной школе.
Наконец я созрела для первой исповеди. Барьер преодолен! Страх еще оставался, но я уже могла с ним справиться.
У меня оставалось еще одно «заветное желание» — я очень хотела как-то помочь в храме: убраться, почистить подсвечники — что угодно, только бы остаться после службы, пообщаться с теми, кто здесь трудится. Ведь у меня до сих пор не было ни одного знакомого верующего воцерковленного человека!
В Великую субботу я предупредила маму, что, если будет возможность, я останусь в храме. Стоя в очереди к Плащанице, я услышала, как одна женщина уговаривала свою знакомую помочь смотреть за подсвечниками, а та отказывалась. Сейчас или никогда!
—А можно я чем-нибудь помогу?
Женщина бросилась ко мне с распростертыми объятиями, уверяла, что меня послала к ней Пресвятая Богородица, и выдала халат!
Вечером я пришла домой в 21.00, практически «без ног», но счастливая, как никогда.
Потом была Пасха, а после Пасхи, примерно через месяц, моя жизнь переменилась.
В один прекрасный майский вечер, после вечерней службы в нашем храме, по дороге домой, со мной познакомился мой будущий супруг, который стал моей опорой, благодаря которому ( конечно же, в первую очередь, благодаря Божией помощи через него), я, наконец, перешагнула порог храма, чтобы душою оставаться в нем всегда.
Так началась моя новая жизнь, мое воцерковление, но это уже совсем другая история!
Ольга Ушкевич
